Минздрав предупреждает

Он сидел в кресле напротив окна и смотрел, как падающий снег белыми точками выделяется на фоне черного зимнего неба. Он не стал включать свет, когда вернулся с улицы, а сейчас жалел об этом – уж очень не хотелось вставать.

«Ну да ладно» – подумал он со свойственным ему полудетским пофигизмом и глотнул уже остывший кофе.

«Еще одну сигарету, еще десять затяжек – сказал он сам себе и достал из кармана брюк пачку с гигантской надписью «Минздрав предупреждает», – и жизнь снова наладиться».

Но ни после десятой затяжки, ни после двенадцатой, ни после еще одной сигареты и еще одной жизнь не изменилась. В голове у него роились мысли. Это был один из тех моментов, когда нужно было жить дальше, несмотря на дикую боль и одиночество.

« Теперь мне надо научиться жить одному» - от этой мысли ему стало страшно и одиноко. 

Несмотря на свой пятый десяток, он был невероятно наивен. Осознание этого факта больно отозвалось в груди, там, где как он думал находится сердце.

«Это надо же быть таким дураком! Я ведь к ней всей душой. А она…. Она…. Какое гнусное предательство – уйти к  мужу» - от этой мысли он грустно усмехнулся.

А чего он ждал? Что он мог дать этой полуженщине – полубогине? Скромный оклад младшего ассистента или свой внутренний мир, ограниченный любовью к регби и рому? Как любой мужчина, он был довольно тщеславен и даже и не задумался, чем он зацепил такую женщину как она. Когда они стала встречаться, он воспринял это как нечто само собой разумеющееся.  А теперь, стоя на пороге депрессии, стал потихоньку осознавать, что с ее стороны все чувства были не более чем желанием разнообразить свою тривиальную жизнь. Или – и вдруг волосы у него встали дыбом – это была обыкновенная жалость. Кем он был в ее глазах? И кем он является на самом деле? Он резко вскочил на ноги и, включив свет, подбежал к зеркалу. На него смотрела безобразная, перекошенная, какого - то синего цвета морда со смятой сигаретой в зубах. От отвращения от резко выключил свет и снова сел в кресло. Выкинул это мятую сигарету и прикурил еще одну.

"Надо что-то делать – в первую очередь с собой".

Странно, но теперь он совсем не думал о ней. В нем говорил тот горделивый эгоизм, благодаря которому Наполеон завоевывал страны.

Еще пять сигарет…. Одна за другой, одна за другой…. Внезапно туман рассеялся и вся ситуация кристально прояснилась. Словно давно искомые истины стали приходить в голову идеи, как он может выбираться из разряда неудачников и дураков.

Он потушил сигарету. Вот теперь жизнь изменилась. Он взглянул в пепельницу – 2 пачки «Kent» за раз. Многовато, тем более что он уже не в том возрасте, когда можно наплевательски относиться к своему здоровью. Тем более что врачи предупреждали его о проблемах с сердцем, о которых он успел позабыть пока был с ней. Он снова встал с кресла и включил свет. Подошел к зеркалу. Теперь на него смотрело его уставшее, щетинистое, но довольно приятное лицо, такое непривычное без улыбки. Он улыбнулся.

«Завтра – сказал он громко, глядя на свое отражение – новая жизнь. Брошу курить, побреюсь, займусь спортом и перестану быть тем инфантильным небритым неудачником, которого все видят во мне». Он еще раз улыбнулся свои мыслям о грядущих переменах.

Но вдруг дикая боль поразила его грудную клетку. Он схватился за то место, где, как он думал находится сердце, и согнувшись умер прямо перед зеркалом.

Завтра, когда его найдут,  романтики скажут – он умер от неразделенной любви.

И только циники напомнят, что Минздрав ведь предупреждал