На улице было не так холодно, но спустя полчаса ожидания на остановке пальцы на ногах успели окоченеть. Причем собравшаяся толпа людей четко указывала что с большим желанием автобуса жду не только я. Наконец долгожданный сороковой показался вдалеке, и все одушевились. С неким волнением (вдруг не влезу) и азартом (а вот хрен! вытолкаю, но влезу!) я по регбийной привычке втолкался в автобус.
Кондуктором был мужчина лет 60-70. Довольно редкий обладатель интеллигентной внешности. С небольшой залысиной и непрокуренным голосом. Этакий мужчина мечты, веди я другой образ личной жизни. Он как-то с полуулыбкой спрашивал за проезд, называя всех «уважаемые», говоря при этом «пожалуйста» и «спасибо».
В наушниках играла Muscle Museum Muse. Я по обыденной привычке осмотрел салон. Передо мной находилась женщина с невероятно знакомой внешностью. Три секунды мне понадобилось на то, чтобы осознать: это женщина – богиня. Это была некто иная как Сильви Тестю. Самая роскошная женщина. Та, ради кого я все-таки планирую посетить Францию (это несмотря на все мои негативные убеждения, что Франция – это страна педиков и проституток).
Сильви. Это была она. Я не мог перепутать ее ни с кем другим. Первая любовь. Ни разу в жизни я не влюблялся неразделенно. Только в нее. Богиня.
Наверное, я пялился на нее почти неприлично. Но я наслаждался каждой черточкой ее лица. Изящные скулы, невероятно прекрасные глаза, глаза цвета неба в самый счастливый летний день. Узкие губы, светлые волосы. Лицо ангела, оземленное характерным носом.
Моя богиня….
Я стоял рядом, не в силах поверить своему счастью. На ней была жалкая вязанная шапочка, какие носят сейчас девочки - подростки. Наверное, мы простояли так меньше минуты, но для меня это были самые счастливые секунды в жизни. Ее дыхание, ее глаза, даже эта дурацкая шапочка…все навсегда осталось в моем сознании…наверное даже в старости, сидя перед камином, я буду вспоминать это момент…
Вдруг неприятный мат, где-то в области средней двери вывел меня из состояния этой влюбленной нирваны. Мат, крепкий, мужской, забористый мат. Я ничего не имею против него, тем более что частенько сам грешу нецензурными словами. Но на этот раз рядом со мной была ОНА. Женщина, спустившаяся с неба. И ради чего? Чтобы услышать пятиэтажный какого-то пьяного мужика? Нет. Ангелы этого не заслуживают.
Пара секунд и стало понятно, что ублюдок ругается на добрячка – кондуктора. Возмущение выросло в десятки раз.
- Я, блять, тебе, хуесос, сколько раз должен говорить, что у меня проездной? Старое дерьмо, мог и запомнить. Я, блять, давно еду!!!!
- Вы так и не показали мне свой проездной. Вы понимаете – это моя работа, – максимально вежливо пытался объяснить кондуктор.
Вся моя проблема – я не настолько вежлив. Я врежу разок этой пьяной роже, чтоб сначала заткнулся, а потом еще и извинился. Я начал продираться сквозь толпу.
Вы когда-нибудь пробовали двигаться с ускорением, если вокруг вас ни сантиметра свободного пространства? Я ощущал, будто снова играю в регби, но буду честен – на поле гораздо легче заносить попытки, чем врезать уроду в переполненном автобусе.
Внезапно двери раскрылись. Оказывается мы достигли очередной остановки. Пьяный ублюдок, продолжая материться на кондуктора, скрылся в снегопаде.
Я бросил взгляд на кондуктора. Он стоял опустив голову. Его костюм серого цвета. сшитый еще в советском союзе, рубашка в полоску, кожа головы, блестящая в тусклых лампах. Я ощутил жалость, несправедливость. Подойти к нему, подбодрить? Сказать, чтоб не обращал внимания, что он молодец, что не опустился до его уровня? Но черт возьми! Я просто не смогу добраться до него. Тем более, я представил себя на его месте. Когда я в расстроенных чувствах, меньше всего мне хочется, чтобы кто-то подходил и успокаивал. Да и потом что я ему скажу? « Я бы за вас заступился, но не успел, он вышел».
Я тяжело вздохнул и стал искать глазами моя богиню. Она уже стояла ближе к передней двери и держалась за поручень. Еще минута и она тоже уйдет из моей жизни. Как же четко я это осознавал! Я старался, изо всех сил пытался запомнить ее. Насладиться каждым НАШИМ моментом, несмотря на то, что теперь между нами стояло около десятка людей. Двери открылись и она вышла.
Следующая моя остановка. Кондуктор до сих пор сидит свесив голову. Он не спрашивал ни проездные, ни деньги у вновь зашедших.
Когда вышел, я специально прошел рядом с окном, где сидел кондуктор. Он поднял на меня глаза, я не увидел в них слез. Только грусть. Но эта грусть была такая, что мне расхотелось жить. Я постарался улыбнуться ему. Наверное, это была не сильно воодушевляющая улыбка, потому что он продолжал смотреть на меня тем же взглядом. Автобус уехал. Я остался. Как много во мне изменила эта поездка до дома.
